Кирилл, 46 - 28 декабря 2011 18:22

Оплеухи, угроза от сомнительных типов.
А теперь давай рассмотрим другую альтернативу. Ты берешь у мужика деньги, отдаешь ему девочку.
Итог: ты – не отпизжен. У тебя есть деньги.
Вывод таков: в той до предела агрессивной среде, в которую превратилась окружающая реальность, соблюдение моральных установлений и принципов, приверженность к ним не просто нежелательна, но представляет вполне реальную опасность.
…
Что до агрессивности среды, то это – обычное состояние для территории, называемой Россией. Здесь всегда происходило что-то нехорошее. Здесь постоянно присутствовал риск гибели: на войне, в застенках, на темной улице. Лишь несколько последних десятилетий прошли более-менее спокойно. Среда вроде бы перестала быть агрессивной.
Ключевое слово «вроде бы». На самом деле она оставалась скрыто агрессивной. По сути, уголовный барак мимикрировался под гламурную вечеринку.
Те, кто заправлял в этом бараке, откровенно клали на моральные нормы, воровали и предавали, не особо это скрывая.
Другие, большинство, были зажаты рамками морально-социальных обязательств на коротком поводке низких зарплат и кредитов. По сути, все эти люди были терпилами, были дойным и убойным стадом хозяев жизни, в распоряжении которых находились все средства оболванивая – начиная от алкоголя для мужчин, заканчивая телевидением для женщин и детей.
…
Состояние жертвы – не самое приятное. Жертвам нашептывают, какие они хорошие и правильные. В то самое время, как терпилы несли ущерб и потери. Среда-то – скрыто агрессивная, и правила в ней – не для хлюпиков. Но об этом терпилам знать не стоило.
Копилось раздражение. И такая жизнь стала заебывать терпил.
А сегодня у терпил открылись глаза.
То, что происходит – вовсе не катаклизм.
Это – возвращение на круги своя.
Мир этот — более жестокий, но куда как более правдивый».
…
- Заебал! – проворчал Дима.
Кое-как ему удалось продраться через угольное ушко арки Исторического музея.
Как оказалось, попал Дима из огня да в полымя.
Народ был всюду.
Тысячи, сотни тысяч. Многие с оружием.
9.
На Манежной Диму уже ничего не удивило. Те же толпы, те же тела на камнях мостовой.
Дима еще не успел подобрать название для того, что происходило на улицах, но оно уже Диму заебало. Хотелось домой, к телевизору.
Только сначала Яну все-таки забрать.
Господи Боже, наверняка беспорядки и на той стороне реки. Наверняка Яну уже ебут какие-нибудь мародеры.
Особо видеть Яну не хотелось, но что-то, может быть, и внутренний «дядька» говорил Диме, что он – должен там быть. Просто должен.
На Манежную Дима не стал даже и заворачивать. Там была адская толчея, и, кажется, кого-то вешали. К тому же из-под земли, из торгового комплекса, валил черный едкий дым.

• 
• 
•