Андрей, 61 - 3 июня 2012 23:34

VI.
Грузин и Ёжик оживлённо обсуждали план мести грязному северянину, внаглую захватившему безответных японцев, что, как мне показалось, вообще не заметили эти, вновь возникшие перед входом в гостиницу, а швейцар распахнул дверцу м о е г о такси… Где-то глубоко-глубоко в потёмках сознания зашевелился незнакомый мне прежде азарт: а вдруг под шумок, - чем чёрт не шутит? – и я получу «Домодедово».
Две старухи в голубых париках чинно уселись; я ждал, затаив дыхание…
-Речной вокзал!
Но ни разочарования, ни ощущения проигрыша не было: чем поездка к Речному вокзалу хуже поездки в аэропорт? Мне всё интересно. Может там, у причала, стоит сейчас теплоход из дома?
Любопытство моё было вознаграждено с лихвой: мне впервые открылось мрачное чудо Москвы.
Даже если бы прежде, до этой поездки я прошел бы пешком эти же самые кварталы от Ленинского проспекта до восточного берега Химкинского водохранилища, впечатление не было бы такой степени поразительным. Потому что прогулка занимает часа полтора, а поездка пятнадцать минут…
Бриллиантовые кварталы Садового кольца, оккупированные ювелирами, выставившими на витринах груды золота и самоцветов сменили сверкающие на солнце небоскрёбы Нового Арбата, за ними проследовали театры на Пушкинской площади; появились патрули проституток, ночные клубы с крестами на вывесках и притоны, где за десять долларов, как обещали зазывалы, можно испытать «неземное блаженство», мы уже двигались среди домов с заколоченными фанерой окнами, кое-где виднелись руины, словно после бомбёжки; исчезли славянские лица…
Но вот – яркая, эффектная девушка. Стоя посреди тротуара, она расстёгивает блузку, затем поднимает нарядную юбку и, присев на корточки, справляет нужду. Вокруг неё суетятся двое: один с камерой, другой – с отражателем. В неустанном творческом поиске рождается обложка или вкладка для иллюстрированного журнала…
Исчезли притоны, впереди лишь разбитая эстакада Ленинградки и мач-ты теплоходов, которые зовёт поднявшийся шпиль Северного речного вокзала… Не успел я рассмотреть памятник сталинской архитектуры, как в машину прыгнул азиат в кожаной куртке, надетой на голое, разрисованное татуировками тело. Меня он называл «ага», спросил разрешения закурить и салон наполнился едким запахом марихуаны. В этом чаду я увидел о б р а т н у ю панораму – возрождения Москвы : из района трущоб мы возвращались к великолепию центра. Уже после Сокола прямо перед капотом аппарата из людского водоворота вынырнула стриженная под мальчишку девица: льняные волосы и потёртые джинсы. Накурилась, наверно, до одури: машет мне, не видит, что в сарае пассажир. А может именно потому и лезет в аппарат, что там клиент! Нахальная такая малолетка-проститутка. Я уже неплохо различаю обитателей столицы, поднаторел… Показываю, что, мол, занят, но «ага» опустил стекло и зовёт:
-Садись, садись! – и она уже на заднем сиденье.
-К сожалению, девушка, я не имею права брать второго пассажира, пока не отвезу первого.
-Но я опаздываю!
-Куда? – в короткое это слово я уж постарался влить весь сарказм, отпущенный мне природой. История не нравится мне чрезвычайно. Не хочу я, чтоб они оставались на заднем сиденье! За спиной гудят машины, я не трогаюсь с места:
-Девушка, выходите.
-Эй, водила, кончай комедию! – азиат выходит, громко хлопнув двер-цей.
-А деньги?! Выскакиваю я вслед за ним. Ну что мне делать? Догонять этого хама, а машину бросить - поперёк дороги? Водители, матюкаясь, объезжают мою «Волгу»…
-Он оставил деньги! – кричит через окно проститутка.
Когда я возвращаюсь, она указывает на скомканные купюры на перед-нем сиденье и, как ни в чем ни бывало, спрашивает:
-К десяти часам в Университет успеем?
-Сейчас уже пять минут одиннадцатого…
Злюсь я ещё потому, что не знаю толком, как проехать в Университет по частоколу развязок Ленинградского проспекта. Опять придется смотреть карту, спрашивать, переспрашивать… Но, оказывается, что нам нужно всего-на всего повернуть на Беговую, подняться через Новоарбатский мост на Бережковскую набережную и доехать до Аллеи.
-По аллее я пройду пешком, это рядом, - объясняет мне пассажирка, которая и сама-то в Москве со вчерашнего дня…
Из Череповца, собирается здесь учиться. На десять ей назначил декан. Но она не очень огорчена тем, что опаздывает. Она всё равно опоздала – на несколько месяцев. Главное, что в свои семнадцать лет она твёрдо знает, чего хочет – стать актрисой.
-Послушай, будущая знаменитость, - говорю я, слегка смущённый тем, что с первого взгляда пронзаю покамест не каждого пассажира. – Ты хоть понимаешь, кто это был?
-А кто?
-Нехороший парень, опасный парень. И особенно – для тебя.
-Вы говорите это только потому, что он черный!
-Неправда. Ты видела, как он одет…
-Он не сделал мне ничего плохого!
-А может, просто не успел? Он позвал тебя в машину, и ты – села. Он только что курил, - привираю я, - гашиш…
-В самом деле? – откликается она с неподдельным интересом.
-Если бы он пригласил тебя в бар…
-Не надо, пожалуйста, - просит девчушка. Подвинулась ближе, обняла руками спинку переднего сиденья и показывает язык. Я, конечно, растаял.
-Ох, - говорю, - артистическая ты натура…
Заметила мою карточку, поинтересовалась, откуда я.
-Почему вы оттуда уехали? Ведь у вас Волга, горы.
-А кто рассказывал тебе о Самаре?
-Учитель истории.
Воображение моё тотчас рисует: просветлённое лицо, эрудит, умница, кумир старшеклассников…
-А что ты будешь делать, если тебя не примут в университет?
-Не знаю. Поживу пока здесь, мне тут нравится…
-А где ты «поживёшь»?
-У подруги. У неё комната на Остоженке.
-И мама разрешит тебе остаться в Москве?
-Маме теперь не до меня: она ждёт ребёнка, выходит замуж…

• 
• 
•